Притяжение открытости

Вот это чувство… когда ты как бы падаешь в пропасть, начиная перед кем-то раскрываться, показывая то, что живущие в доисторической модели люди называют слабостью и для чего есть более современное название “человечность”… показывая самые нежные и уязвимые свои места — зная, что они непременно будут уязвлены и отчасти даже надеясь на это… оно ведь такое страшное, стыдное и притягательное. И есть много людей, которые не боятся ничего, а этого чувства боятся.

(о тонких удовольствиях)

Потому что оно как бы отдает тебя в руки другому человеку. Вот странно же, как приятно называть кого-то “своим” и как не хочется говорить ему, что ты “его”, и сразу столько причин: уйдет, бросит, потеряет интерес, засмеет и так далее. Но как-то глупо, согласитесь: если я не “его”, то зачем я с ним? А если “его”, то почему ему не нужно знать?

(о странностях любви)

Я вам скажу, почему не нужно. Потому что это не страх открыть свою зависимость и принадлежность, а страх обнаружить свои притязания. Если я показываю себя “чисто” — без тайной мысли возложить на кого-то обязанность заботиться обо мне, то это притягивает, а не отталкивает. Притягивает потому, что это разрешение на получение удовольствия. Ведь сладко открываться. Люди другой раз так жалеют себя наедине с собой, плачут в подушку перед сном и не осознают, сколько наслаждения в этих слезах — чистого, поскольку они безадресные. Они, так сказать, безупречные — в них нет упрёка.

(о чистоте намерений)

Открытые, искренние люди очень притягательны, если они не пытаются выпросить у вас любви или денег. Чтобы добавить себе гравитации, можно учиться демонстрировать открытость. Но фокус внимания при этом следует размещать в процессе, а не в результате. Когда признаешься кому-то в романтических чувствах, что жить без него не можешь, лучше делать это ради вкуса редких слов на своих губах, тогда есть шанс, что адресат не будет выглядеть озабоченным, типа и что теперь делать? А если ваше признание это вроде ордера на арест имущества, то не очень-то.

(о жизни для других и чувствах для себя)

То есть открытость должна сочетаться с чистотой, а это значит быть “для себя”. Это, между прочим, акт любви — бескорыстно объявить кому-то, что ты ему принадлежишь, он может пользоваться (“он” тут в смысле “человек”, без гендерных значений). Если кто хочет подлинных любовных переживаний, пусть делает то, что ему скажут и находит удовольствие не в надеждах на то, что последует за этим, не в “достойном вознаграждении”, а в самом вот этом. Без платы.

(о бескорыстии)

Тут сразу столько вопросов возникает. То есть два. 1. “А вдруг мной воспользуются?” 2. “А вдруг мной не воспользуются?” Первый — это все та же жадная, расчетливая мысль, о которой вот только что говорилось. Не надо так. Действовать из расчета — нерасчетливо. Если боитесь, что вами воспользуются, откройтесь в этом страхе, он есть главное, а не те маленькие чувства, признавшись в которых, вы боитесь что-то потерять. Откройтесь и вздохните свободно.

(мерзко же в страхе жить)

Что касается потери интереса… Сдавайтесь. К нам неизбежно потеряют интерес. Я вот пишу каждый день и знаю, что кто-то потеряет интерес, одного-двух человек эта моя миллион первая попытка открыться достанет так, что они отпишутся. А кто-то настрочит такой комментарий, что я пожалею об этой попытке. Но завтра я ее повторю — потому что Земля вертится. Осень сменяет лето, а зиму сменяет весна. Один интерес уходит, другой интерес приходит. Пусть уж будет, как будет. Не делать чего-то из страха, что действие окажется последним… это всего лишь значит, что последним оказалось предпоследнее действие. Не понятно? А вы подумайте. И, кроме того… это же мое признание, моя принадлежность — я ее не навсегда отдаю.

Учитесь развивать отношения, шэо.